Сергей Гаврилович Худяков

Родился в 1932 году в деревне Горка Архангельской области. Там учился в школе. Служил в морской авиации на флоте.

После службы в армии окончил кировский авиационный техникум, с 1960 по 1971 год работал на заводе ХХ парсъезда (ныне завод "Авитек").
Умер 2 мая 1971 года в возрасте 38 лет...

Памяти Сергея Худякова

Ах, как звенит весенняя капель-
Лирическая песня обновленья.
И дышится легко на удивленье,
И вдохновенна птичья канитель.

Ах как кружит осенняя листва
Негромкая, как музыка прощанья!
Стоишь и смотришь, затаив дыханье,
И шепчешь запоздалые слова.

Как много нам, земля, ты отдаешь:
Всю нашу жизнь до самого заката,
Как часто пред тобой мы виноваты,
Что отданное нам не ставим в грош.

Корежим, рубим, не жалея сил,
Не дорожа извечной красотою...
Он по тебе так бережно ходил
С лирическою ношей за душою.

Он удивлялся колосу, ручью,
Ночные ветры, словно песни слушал,
Всему живому открывая душу -
Застенчивую лирику свою.

Как страшно сердце стиснулось тоской,
Теряя связь с весеннею землею,
С последней недописанной строкою,
С веселой повседневной суетой!..

Шумят березы, шлаются дожди,
Гуляют свадьбы, вырастают дети,
И все, что было, будет впереди -
Все так, как полагается на свете.

Но дышит тихой грустью сентября
Короткое доверчивое лето,
И падают листки календаря,
И не позвать ушедшего поэта.

Юрий Втюрин, друг поэта.
Газета "Голос рабочего", вторник, 23 ноября 1971 года.

Рыжик

Да, было так: пиджак отцовский,
Штанины снизу в лепестках,
Он не искал махорки горстку,
Он лишь съедобное искал.
Хотя мороз ковал дороги,
Хотя тепла всего на грамм,
Рыжеволосый, босоногий
Спешил к разъезду по утрам.
Он поездов встречал не мало,
Солдат заветренных, в бинтах,
В шинелях жестких, в орденах.
Но как-то раз в большую слякоть
Пришел длиннущий эшелон.
Со снегом дождь по крышам брякал,
Весь в лужах старенький перрон.
И видел он солдат нерусских,
И слышал речь чужую он,
Стояли немцы у теплушки
В шинелях рваных, без погон.
Но вдруг застыла речь чужая,
И тишина - на пьедестал:
Охране, что ли, подражая,
Перед вагоном Рыжик встал.
Он взглядом немца, как иголкой,
И - тело вздрогнуло его:
"Не ты ли, сволочь!
Стрелял в батяню моего?"
А ноги Рыжика, как перец,
И таял снег от них на метр.
Смотрели пленные не веря,
Что на ногах ботинок нет.